Я своего возраста не знаю. Ну, юбилей, но чтобы шестьдесят пять? Нет, это не про меня! Во мне нет ни усталости, ни тем более успокоенности, а любовь есть. Вот такой подарок сделала мне судьба!
Никогда никакие гадалки не предсказывали мне, что жизнь у меня будет необычной. Никто меня об этом не предупреждал. Зато, спасибо родителям, подготовили к любым трудностям. Наверное, найдутся люди, которые смотрят на меня на экране и думают:
«Ой, да ладно, какие там у нее трудности! Ее жизнь — сплошной праздник!» Да не бывает такого! Вот я часто слышу про себя: «Бабкина сильная!» Наверное, не слабая, не спорю. Наверное поэтому жизнь и бьет сильнее. Сильным-то как раз и достается по полной программе. И вот тут важно, как ты все выдержишь, что тебе судьбой уготовано. Были у меня такие черные дни, каких врагу не пожелаю, и радости были, конечно.
И не всегда я оказывалась права, хотя об этом не сожалею, потому что жизнь нас сама ведет. И ошибок тут никому не избежать. Плохое я стараюсь не помнить, терзаться, когда что-то сделала не так, тоже смысла не вижу. Нет, я живу сегодняшним днем. К счастью, он меня радует…
***
В Москве на Малой Бронной когда-то жили купцы Чистяковы. Деловые и зажиточные люди, держали мануфактурные лавки — в столице, Нижнем Новгороде, Астрахани. Так вот, моя мама из этого рода, а отец — из волжских казаков. Суровый такой был человек, если слово говорил — только по делу. Именно папа — мой главный пример по жизни.
Мама — она всегда была тихая, молчаливая, но очень выносливая. Ее практически никогда слышно не было, даром что учительница. Зато папа говорил громко, весомо! Он был председателем колхоза в Астраханской области. А это, знаете, большая ответственность -за угодья, за людей. Не дай бог где-то провиниться -‘ весь колхоз пострадает!
Помню, как он пропадал на посевных, на сенокосах. Там ведь каждая минута на счету, процесс останавливать нельзя. Скажем, не уберешь сено вовремя, пройдет дождь — и все пропало. Поэтому мы с моим младшим братом Валерой папе еду в поле носили. Мама туески собирала, а мы относили…
«Мой избранник был много старше, да еще женат -и люди нас осуждали».
Чему я только в детстве не научилась! Знаю и как помидоры сажать, и как за ними ухаживать, и картошку с огурцами могу вырастить. Знаю, как масло сбивать. Не чем-нибудь, а сбивалкой. Бьешь, бьешь его, пока рука не отсохнет, от плеча потом ломит! И шить умею. Вот она — жизненная закалка! А еще дома меня заставляли и помыть полы, принести в дом дрова, которые накололи брат или папа, коровам сена подкинуть… И я вот все сделала, порядок навела, уроки выучила.
Родители пришли, видят -дочка не ленилась, и говорят: «Ладно, иди гуляй». А если бы я это не сделала -никакой гулянки. Хочешь пойти к подружкам? Тогда сначала поработай. И меня это не обижало, это была норма жизни. Считаю, правильная. А сейчас из-под палки никого не заставишь…
***
Умели люди работать, но и праздновать тоже умели. Я поющая — в отца. Как он пел казацкие песни! И играл на всех музыкальных инструментах, какие попадали ему в руки. Был самородком, нигде музыке не учился. У нас дома устраивались карнавалы. Папа и мама так наряжались, что мы с братом не могли их узнать! Счастливое было время…
Вот сейчас приезжаю в родное село Черный Яр (увы, не часто это удается)-и сердце щемит, потому что годы летят. Только из-за этого, а не потому, что там все сильно изменилось. Там почти все осталось как было. Вот как »лежала огромная труба, в которой мы прятались в детстве, когда играли в казаки-разбойники, так и лежит. Она никому не мешала, поэтому ее не закопали. Меня там нет уже сорок с лишним лет, а труба на месте. Помню, замрешь в ней, чтобы тебя не нашли, и сидишь долго-долго…
Тополиная аллея огромная. Не те тополя, которые Москву пухом засыпают, а такие прямые — пирамидальные. И вот они как стояли ровным строем в моем детстве, так и сейчас стоят. И речушка наша маленькая, приток Ахтубы и Волги, как текла себе, так и течет. И дом на берегу, в котором я жила, там же и стоит. Но он теперь кажется таким маленьким, низеньким. А в годы детства был для нас хоромами, огромным жилищем. И абрикосовый сад, что напротив нашего дома, никуда не делся… Видишь это — и сразу столько воспоминаний!
***
Родители очень хотели, чтобы я стала медицинским работником. Я не могла ослушаться, поступила в медучилище, хотя мечтала совсем о другом. Но пробыла там недолго, вскоре все-таки переметнулась в Астраханское музыкальное училище. Вот куда сразу хотелось! Через два года я уже чувствовала себя настоящей певицей: значилась в штате местного управления кинопроката — пела в кинотеатрах перед сеансами. Первые копеечки зарабатывала.
Тогда же впервые по-настоящему влюбилась. Конечно, ухажеров и до этого хватало, да я и сама влюбчив^). Но то было детство, а тут пришло серьезное взрослое чувство. Но та, первая история, показала мне, сколько счастья и сколько боли может принести настоящее чувство.
Ведь мой избранник был много старше, да еще женат — и люди нас осуждали. А еще — что можно найти в себе силы поставить точку, если чувствуешь, что так будет правильно. Помню, как меня, рыдающую, успокаивал отец: «Дочка, все у тебя еще будет!», а я не верила и только еще громче рыдала. Папа оказался прав. В моей жизни не случилось ни одного «проходного» романчика. Все было искренне, сильно, ярко и, так уж вышло, всегда взаимно. Мне даже чувство ревности ни разу не довелось испытать.